| « Страница Александра Львова | все метки ∇ |
| метки: субботники |
|
Предметом данной работы являются секты иудействующих, возникшие в России в конце XVIII - начале XIX вв. и существующие по сей день. В этом религиозном движении, охватывающем преимущественно крестьян, выделяют несколько направлений. Одно из них противопоставляют обычно всем остальным как наиболее близкое к «нормативному иудаизму» или даже совпадающее с ним. Сектантов этого направления чаще всего называют герами, хотя встречаются и другие названия: шапочники, талмудисты, субботники (последний термин иногда используется как самоназвание, если рядом нет иудействующих других толков1). В дальнейшем мы будем использовать для обозначения этого направления термин «геры». Сектанты других направлений - субботники (бесшапочники, караимиты) - отличаются от геров в своих религиозных практиках, иногда сближающихся с караимскими2. Мы будем называть их «субботниками». В литературе, как правило, подчеркивается близость геров к евреям: «Их, собственно говоря, не следовало бы и считать сектантами: они - вернее - исповедники и исполнители закона Моисеева и талмуда, только русские по национальности»3. Казалось бы, вопрос о различиях между герами и субботниками этим и исчерпывается. Смущает лишь одно обстоятельство: не совсем понятно, что такое «исповедники и исполнители закона Моисеева и талмуда» и какое отношение имеет это определение к этнографии. Действительно, и геры и субботники могут называть себя евреями и считают себя последователями Моисеева закона: соблюдают субботу и еврейские праздники, кашрут и т.п.. Вместе с тем очевидно, что они делают это по-разному, и наблюдателям, знакомым не понаслышке с жизнью еврейской религиозной общины, это различие бросается в глаза. Вот, например, как начинает описание религиозных практик герской общины В. Дымшиц: «Нет смысла подробно обсуждать, какие именно иудейские заповеди и как исполняли геры, так как речь идет о полном соблюдении галахи во всем объеме и со всеми особенностями ашкеназского ритуала. Остановлюсь только на некоторых особенностях ритуала, которые отличают именно Приволенскую еврейскую общину»4. Весьма сходным образом описывали геров и другие авторы, так или иначе непосредственно участвовавшие в религиозных практиках геров: С. Ан-ский5, М. Элькин6, М. Меримзон7 в начале XX в., и, вместе с В. Дымшицем, автор этих строк - в конце XX в.. Структура этих описаний такова: вначале декларируется принадлежность геров к еврейской религии, затем следует развернутое описание особенностей герской общины - отклонений от «нормативного иудаизма», которые рассматриваются теперь как особенности данной локальной иудейской общины. Описания, построенные по такой схеме, дают заранее предсказуемый результат: если геры с самого начала определяются как евреи, их «еврейские» признаки будут замечены и подчеркнуты в описании, а все остальные - опущены или же истолкованы как еврейские: «Его глаза и нестриженная борода напоминали о наших людях. В его взгляде были скорбь и страх, голос звучал устало и кротко, в нем были видны типичные признаки еврея в галуте»8. Идентификация геров как иудеев, как «своих» происходит на уровне скорее эмоциональном, чем логическом, и даже пробелы в еврейских знаниях крестьян воспринимаются как впечатляющие свидетельства их еврейства. Например, «старичок», забывший благословение и растерянно повторявший первое слово, вызывает у просвещенного С. Ан-ского что-то вроде религиозного энтузиазма: «И если только молитвы доходят до престола Всевышнего, то этот растерянный "Борху" старичка-крестьянина наверное вызвал трепет восторга во всех небесных сферах, и был принят Господом, как лучший дар человеческого сердца»9. На фоне этих религиозных восторгов попытка В. Дымшица найти формальные, а не эмоциональные основания для признания геров евреями выглядит важным шагом вперед. Вместе с тем очевидно, что «полное соблюдение галахи» таким основанием быть не может (по крайней мере, если считать, как сейчас это принято, галаху - сводом законов, перечнем заповедей). Геры, как и все другие евреи, соблюдают отнюдь не все заповеди. Однако - и это хорошо ощущают цитированные выше авторы - геры, в отличие от субботников, соблюдают заповеди по-еврейски. Иными словами, наблюдатели, более или менее причастные к еврейской религиозной традиции, являются в этом вопросе скорее информантами (и в этом качестве их свидетельства обладают для нас несомненной ценностью), чем этнографами, отстраненно и «объективно» описывающими чужую культуру. Поскольку автор относит себя именно к этой категории, он не может полагаться на собственные полевые наблюдения и интуиции в вопросе о различии между герами и субботниками: это различие слишком очевидно для него. Поэтому возникает необходимость обратиться к свидетельствам русских этнографов, миссионеров и юристов, писавших об иудействующих в XIX в. и испытывавших, напротив, серьезные трудности при описании различий между толками. |
***
|
Заслуга открытия различия между герами и субботниками в отечественной этнографии принадлежит С.В. Максимову, описавшему свое посещение с. Привольное, закавказской «столицы» иудействующих: «При обоюдном согласном уговоре следовать закону Моисея и еврейским обычаям, в одном и том же селении два разногласия... Эта видимая разладица, казавшаяся на первых порах ничтожною, при дальнейших наблюдениях и расспросах оказалась весьма серьезною и существенною. Секта иудействующих действительно распалась на два толка»10. Заметим, что Максимову различие между герами и субботниками не показалось существенным вначале: ведь и те и другие следуют «Моисееву закону» и считают себя (с некоторыми оговорками) евреями. Различия в аранжировке, в стилистике соблюдения закона, бросающиеся в глаза еврейским наблюдателям и имеющие для них решающее значение, Максимову просто не видны. Тем интереснее для нас его попытки найти объективные основания этого разделения. Любопытно, что различия в ритуалах, о которых Максимову много и, кажется, охотно говорят его информанты, этнографу не кажутся существенными. Вероятно, поэтому он путается в деталях, то приписывая герам субботницкие строгие законы нечистоты11, то утверждая, что геры от этих законов отошли, поскольку «стали углубляться больше в нравственную суть еврейского учения и охладевать к мелочам обрядов» - в отличие от субботников, которые «всеми силами цепляются за обряд и предание»12. Но, к чести Максимова, надо заметить, что перечисление многочисленных и не всегда достоверных в его изложении различий между герами и субботниками он начинает с другого: «Отделение тех и других сказалось прежде всего тем, что у геров раввин свой и ученый: они хлопотливо ищут такого, который был бы природным евреем и настоящим раввином. У субботников раввин, которого они зовут рабином, также свой, и притом обязанность учителя и священнослужителя может взять на себя всякий, кто умеет и смеет»13. Незадолго до Максимова, в 1862 г. «Сибидарский уездный заседатель извещал протоирея Бакинского собора, что молокане, именующие себя иудействующими, придерживаются талмуда, а признающие секту караимов, именуют себя субботниками»14. Сходным образом объясняет Максимову различие между герами и субботниками один из его информантов: «Мы, геры, чистые талмудисты; субботники, надо полагать, придерживаются больше караимского учения»15. Тем не менее Максимов ставит во главу угла не отношение к талмуду, а предпочтения в выборе наставников - «раввинов». Действительно, для этнографа определения вроде «придерживаются талмуда» или «чистые талмудисты» являются не объяснением, а, скорее, новым вопросом. Ведь наличие трактатов Талмуда в общинах иудействующих не зафиксировано16. Из других книг, относящихся к талмудической традиции, большая часть (сидуры, трактат «Пиркей Авот», сборники аггады и т.п. в переводах на русский язык) используется как герами, так и субботниками. Другая, меньшая часть (в основном это - галахические кодексы без перевода) встречается почти исключительно у геров, но, по имеющимся у нас данным, эти книги практически не использовались и имели для их владельцев-геров скорее символическую ценность17. Трудно представить себе, что различное отношение к этим нечитаемым книгам и к Талмуду в частности послужило основанием для разделения между «придерживающимися Талмуда» герами и не признающими его субботниками. По всей видимости, стремление геров к обладанию такими книгами является следствием уже сложившегося разделения иудействующих, а не его причиной. Наблюдение Максимова, связавшего это разделение с разным отношением к «раввинам» из «природных евреев», остается для нас единственной заслуживающей внимания (хотя и нуждающейся в уточнении) гипотезой. |
***
|
Противопоставление караимов и талмудистов, существующее в еврейской религии уже более 1000 лет, оказалось воспринятым русскими крестьянами-иудействующими. По всей видимости, оно оказалось созвучным какому-то внутреннему, в русской традиционной культуре существующему разделению, проявившемуся в различном отношении к заезжим евреям. Какими же факторами могло определяться это отношение? Прежде всего отметим, что личные качества евреев играли далеко не самую главную роль в формировании этих отношений. Так, например, образованный сибирский гер Моисей Козьмин отмечает: «Важная задача воспитания субботников выпадала часто на долю разных проходимцев, сосланных из России в Сибирь, испорченных нравственно евреев, которые по пути останавливались у субботников. <...> Это неоднократно приходилось испытывать моему отцу, который особенно был охотник принимать странников-евреев». В результате, пишет Козьмин, иудействующие «потеряли всякое доверие к еврею, осмеивали, вышучивали его». И тем не менее в каждом «страннике-еврее» геры готовы были увидеть своего наставника: «несмотря на такие отношения субботников к евреям, первые не могут обходиться без последних и всегда пользуются их услугами»18. Другая бросающаяся в глаза особенность отношения иудействующих к евреям - это часто встречающиеся определения «настоящий» и «природный». Даже для геров, которые воспринимаются евреями как «свои», различие между «настоящими» евреями и герами сохраняет свою высокую значимость. Вот как объясняет это различие один из информантов С. Ан-ского: «Нас с евреями сравнивать нечего. Мы, геры, должны свое положение помнить. <...> В Библии как сказано: "И договор заключил Я с народом Моим Израилем". Значит, договор на вечные времена Господь заключил с народом Израиля. Дал ему Тору на Синае, дал ему "613 заветов" - исполняй. Ну, ладно. Вот проходит время - и видит Господь: Израиль не выполняет заветов. Огорчается Господь - да ничего не поделаешь. Договора не нарушишь. Заключен на вечные времена. Вот и говорит Он Израилю: "Трудно тебе выполнить все 613 заветов - охраняй хоть Пасху и Йом-Кипур". А Израиль и этого не хочет, и того не выполняет. Огорчается Господь еще больше - да ничего не поделаешь. И говорит: "Хоть ты никаких Моих заветов не выполняешь, а все же ты мой народ Израиль, и на тебе почиет благодать предков твоих, патриархов, Авраама, Исаака и Якова". Так-то вот с Израилем. Еврей хоть и не выполняет закона, а все же евреем остается, и все знают, что он еврей. А гер что? Пока он выполняет строго все заветы, он еврей, а чуть отступил, сегодня не помолился, завтра с мужиком в трактир пошел, послезавтра пьяный напился и нехорошим словом уста свои осквернил, - он уже не еврей. И всякий скажет: "Какой он гер - мужик пьяный, больше ничего!"»19. Заметим, что это рассуждение находится в некотором противоречии с галахой, согласно которой потомки геров (прозелитов) являются обычными евреями, а сами геры, прошедшие однажды процедуру гиюра, могут оставаться евреями, даже нарушая заповеди. Основания для иного понимания «герства» нужно искать, очевидно, не в галахе, а в русской традиционной культуре. Посмотрим еще раз на цитированный текст. «Природные евреи» описываются в нем посредством мифологического отождествления20 с евреями библейскими. Их еврейство - неконвенционально21, оно определяется волей Бога, составляет их внутреннюю сущность и не зависит даже от их собственных желаний и усилий: в любом случае «все знают, что он еврей». Иное дело - геры, которые являются евреями по собственной воле, по человеческому, а не Божественному произволу. Их еврейство конвенционально: оно зависит от внешних признаков (соблюдение заповедей) и от того, что именно «всякий скажет». Восприятие герами приходящих к ним евреев хорошо объясняет разработанная Т.Б. Щепанской модель взаимодействия крестьянской общины и странника, наделяемого функциями лидера22. «Приходит, бывало, такой поселенец-еврей, а то и потерявший облик еврея, общипанный, оборванный, грязный, голодный и больной»23 - и утверждает, что он-то и есть «настоящий», «природный» еврей. Для иудействующих такое утверждение означает претензию на сакральный статус, которую можно поставить в один ряд с традицией русского политического и религиозного самозванства24. Владение одной из ритуальных специальностей или хотя бы еврейской грамотой давало заезжим евреям в руки набор символов «с достаточно неопределенным значением, куда странник может вложить нужную ему программу действий»25. Таким образом, для геров, признавших власть этих «странных лидеров», непосредственным обоснованием их религиозных практик оказывался не текст Библии, а Устная Тора, воспринятая от отождествляемых с библейским Израилем заезжих евреев. Субботники, в отличие от геров, настаивали на правильности своих обычаев, однако для них чрезвычайно важно получить одобрение «природных евреев», победить их в споре. Вот, например, фрагмент интервью с наставницей общины субботников26, 1936 г.р., записанного в 2000 г. в Ставрополье:
Как видно, информант вместо того, чтобы рассказывать о своей культуре «как положено», т.е. отвечая на вопросы собирателя, стремится перехватить инициативу и рассказать о своих обычаях в форме вопросов-претензий к культуре собирателя-еврея. Многочисленные беседы в таком стиле записаны экспедициями 1997 г. в с. Привольное и 2000 г. в Ставропольский край28. Рассказы о спорах с евреями составляют важную часть фольклорных нарративов субботников, например: «Приезжали к нам настоящие рабины, и удивлялись даже, как строго мы соблюдаем моисеев закон, и не могли нас оспорить»29. Более развернутые рассказы такого типа имеются и в материалах последних экспедиций. Интересно, что записанные в середине XIX в. слова могут быть описывать, очевидно, и приведенный выше фрагмент интервью, где собирателям пришлось играть роль «настоящих рабинов». Если геры видят в евреях-странниках своих учителей - в полном соответствии с концепцией Т.Б. Щепанской, то отношение к ним субботников позволяет предположить существование в русской крестьянской культуре другой модели поведения по отношению к «странникам». На существование и традиционность такой модели указывает не только ее использование субботниками, положившими ее в основание своей этно-религиозной идентичности. Эту же модель поведения - как индивидуальную, а не групповую особенность - демонстрирует гер, один из информантов С.А. Ан-ского: «С первых двух слов видно, что это диалектик, искусившийся в религиозных диспутах. Речь его пестрела цитатами из Библии и Пророков. Даже ко мне он пришел с Библией и катехизисом, точно собирался вступить со мною в спор»30. Почти все рассказы этого гера представляют его человеком, побеждающим в споре своих - всегда выше него стоящих - недоброжелателей. Вызванный для увещания, он говорит священнику: «Я только перешел из вашей веры в веру Христову - больше ничего. - Как так?... - А так. Христос какой веры был? Иудейской? Вот я в его веру и перешел». Священник признает свое поражение и пишет, «чтобы прислали еще девять священников» в помощь. «А мне», -говорит наш герой, - «с ними спорить и перекоряться все равно, что мед пить, потому что поражаю их, не мечем, а словом Божиим»31. Жандармский офицер говорит ему: «Здравствуй, жид! - Благодарю покорно, отвечаю. - Я за это имя много выстрадал. И не обидели вы меня, а похвалили»32. Его судили и сослали. Однажды он пришел за помощью к казенному раввину и услышал от него: «Переходите вы в иудейскую веру, чтобы евреи помогали вам» Он ушел ни с чем, но прежде, конечно, ответил: «Нет, почтенный раввин. Это ваши евреи переходят в православную веру, чтобы права разные получать да подачки. А еврейская вера что может дать, кроме вшей и поношения?»33. Пуантом (point) этих рассказов является раскрытие интеллектуального и морального превосходства человека из «низов» над представителем «высокой» культуры. Очевидно, что между поведением рассказчика и моделью поведения, описываемой в его рассказах, есть такое же соответствие, как между рассказами субботников о спорах с «рабинами» и способом ведения диалога с евреями-собирателями. «Он... точно собирался вступить со мною в спор», справедливо заметил Ан-ский. Наконец, та же модель поведения «человека из народа», направленная на демонстрацию превосходства «низовой» культуры над «высокой», стала коллизией самого, наверное, известного рассказа Василия Шукшина «Срезал». В том, как его герой Глеб Капустин «срезал» заезжих кандидатов наук, и, что важнее, в его постоянной готовности унизить «знатного гостя», узнается модель поведения, широко использовавшаяся сектантами. |
***
|
Геры, принимавшие евреев в качестве учителей и следовавшие их указаниям, заслужили тем самым название «талмудистов». Можно предположить, что споры субботников с заезжими евреями воспринимались последними как отрицание Устной Торы и попытка «учить галаху из Писания», что в еврейской традиции ассоциируется в первую очередь с учением караимов. Евреи, возможно, назвали субботников караимами - и объяснили им, кто такие караимы. Во всяком случае, в 1870-х гг. субботники Царевского уезда Астраханской губернии сообщили заезжему православному миссионеру о своей попытке встретиться с караимами и заимствовать их обряды: «Нам желательно сблизиться с караимами: мы близки к ним по своим обрядам. Недавно мы посылали своих в Керчь к караимам узнать про их порядки в вере и молениях и просили их написать для нас свои правила веры. Но караимы не могли исполнить нашей просьбы: они не знают хорошо нашего языка, а наши послы не знают еврейского»34. Очевидно, что этим субботникам о существовании караимов было известно прежде, чем они попытались с ними встретиться - и узнали о караимах они, скорее всего, от евреев. Трудности общения субботников с караимами оказались преодолимыми. В 1893 г. астраханские миссионеры обнаружили, что «Пришибинские субботники-караимы приобрели перевод с еврейского текста на русский язык книги "Порядок молитв для караимов" и отпечатали в Царицынской типографии. Отпечатание молитвенников придало смелость субботникам говорить, что вера их одобрена Правительством. По сношении с Московским Цензурным комитетом оказалось, что перевод молитвенника дозволен был к напечатанию в Москве 18-го апреля 1882 г.»35. Это, насколько нам известно, самый ранний перевод караимского молитвенника на русский язык. Двуязычный «Глас Иакова», до сих пор являющийся основным молитвенником у субботников, был издан в Вильно в начале XX в.. Было бы интересно сопоставить отношение субботников к «настоящим рабинам» с их отношением к «настоящим караимам». Но, к сожалению, никакими прямыми свидетельствами об их контактах мы пока не располагаем. Материалы Девятой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. Часть 1. М., 2002, с. 301-312. Другие статьи и материалы о субботниках Примечания1 См., например, М. Козьмин. Прошлое и настоящее сибирских сектантов-субботников // Еврейская старина. Т. 6. 1913. Речь в статье идет о герах. 2 См. Т.И. Буткевич. Обзор русских сект и их толков. Харьков, 1910. С. 397-401. 3 Там же. С. 398. 4 Дымшиц В. Этнографическое описание села Привольного // Материалы 6-й международной междисциплинарной конференции по иудаике. Еврейская культура и культурные контакты. Ч. 3. М., 1999. С. 76-77. 5 С.А. Раппопорт (Ан-ский). Среди иудействующих. Из путевых заметок // Собрание сочинений. Т. 3. Разрушители ограды. СПб., 1912. 6 M. Elkin. Die Gerim von Judina // Mitteilungen zur Judishen Volkskunde, 31. W., 1929. 7 М. Меримзон. Рассказ старого солдата // Еврейская старина. Т. 6. 1913. 8 Elkin. Die Gerim von Judina. P. 67. 9 Ан-ский. Среди иудействующих. С. 287. 10 С. Максимов. За Кавказом // Отечественные записки. Кн. 2-я. 1867. С. 341. 11 Там же. С. 340-341. 12 Там же. С. 344. 13 Там же. С. 342. 14 Буткевич. Обзор русских сект и их толков. С. 597. 15 С. Максимов. За Кавказом. С. 345. 16 Исключение составляет один том «Талмуда» Переферковича, обнаруженный экспедицией 1997 г. у геров с. Привольное. Однако эта книга, представляющая собой критический перевод Мишны и Тосефты, являлась там скорее предметом гордости ее хозяйки, чем источником вероучения. 17 См., например, свидетельство М. Элькина: «На больших столах лежало несколько книг: Хошен мишпат, Йора деа, библии, К[ицур] Шулхан арух. Это была вся библиотека, да и в ней, по его признанию, он разбирается не слишком хорошо. Ясно, что ламданом он не был» (Elkin 1929: 67-68). А в 1997 г., разбирая мешок со старыми книгами, хранившимися в одном из домов с. Привольное, автор обнаружил несколько комментариев к Талмуду издания конца XIX - начала XX вв. с неразрезанными страницами. 18 М. Козьмин. Прошлое и настоящее сибирских сектантов-субботников. С. 7. 19 Ан-ский. Среди иудействующих. С. 289-290. 20 См. Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский. Миф-имя-культура // Б.А. Успенский. Избранные труды. Т.1. М., 1996. С. 433-437. 21 Ср. рассуждения Б.А. Успенского о неконвенциональности слова «царь», которое «выступает в Древней Руси как сакральное слово и, соответсвенно, характеризуется той неконвенциональностью в отношении к языковому знаку, которая характерна вообще для сакральной лексики; тем самым, называние себя царем никак не может рассматриваться как чисто произвольный, волюнтаристский акт» Б.А. Успенский. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Избранные труды. Т.1. М., 1996. С. 144. 22 Т.Б. Щепанская. Странные лидеры (О некоторых традициях социального управления у русских) // Этнические аспекты власти. СПб., 1995. С. 211-240. 23 М. Козьмин. Прошлое и настоящее сибирских сектантов-субботников. С. 7. 24 Хотя с нашей точки зрения эти заезжие евреи были отнюдь не самозванцами, для иудействующих, понимавших «настоящих» евреев как библейский Израиль, эти странники претендовали на роль, сходную по своему сакральному статусу с ролью царя, Христа, святого и т.п.. - см. сноску 4. 25 Щепанская. Странные лидеры. С. 224. 26 По просьбе наших информантов, их имена и названия населенных пунктов мы не указываем. 27 В традиции субботников (но не геров) женщина во время месячных (т.е. в состоянии ритуальной нечистоты) не должна прикасаться ни к каким предметам, кроме специально выделенных для этого периода посуды и постели. При этом она, в частности, лишена возможности заниматься домашней работой. Это и называется «сидеть отдельно». 28 А.Л. Львов, А.А. Панченко, С.А. Штырков. Полевые исследования культуры сектантов-субботников: экспедиция «Петербургской иудаики» в Ставропольский край // Доклад на Восьмой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике; февраль 2001 г., Москва. 29 С. Максимов. За Кавказом. С. 344. 30 Ан-ский. Среди иудействующих. С. 291. 31 Там же. С. 292-293. 32 Там же. С. 297. 33 Там же. С. 299. Надо заметить, что нынешних геров часто провоцируют на создние похожих нарративов встречи с чиновниками израильского посольства. 34 К. Попов. На молитвенных собраниях у субботников // Странник. 1877, т. 2. С. 199. 35 Отчет Астраханского Кирилло-Мефодиевского Общества за 1891-1892 и 1892-1893 годы // Астраханские епархиальные ведомести, 1894, №12-18, с. 186. |